Министерство науки и образования Украины
Восточноукраинский национальный университет
имени Владимира Даля
Факультет массовых коммуникаций
Кафедра журналистики
«Варианты и версии сказки
“Курочка Ряба”»
/реферат/
Выполнила:
студентки группы МК – 281
Проверила: Абрамец И.В.
доц., канд. фил. наук
Луганск
2010
Кто из нас не знает сказочки о том, как жили-были дед да баба и была у них курочка-ряба. Снесла курочка яичко. Дед бил, бил – не разбил, баба била, била – не разбила, а вот бежала мышка, хвостиком махнула, яичко упало – и разбилось. И почему-то принялись дед с бабой плакать. Они плачут, а курочка кудахчет: «Я снесу вам яичко другое, не простое… золотое». Как тут не утешиться! Сказка может показаться неинтересной. Но это только потому, что ее так рассказывали, когда хотели хоть чем-нибудь занять малого ребенка, заставить его забыть маленькие неприятности. Но пройдет немного времени, дитя станет побольше, и сказку ему расскажут ее совсем по-другому. Тогда он узнает, что у сказки есть и другой конец. В полном виде и с другим концом она раскрывает свой настоящий смысл.
Много бед учинилось от разбитого яичка! Заскрипели и покривились двери, зашатался верх на избе, тын на дворе рассыпался, шли мимо с водою поповы дочери, ведра побросали, коромысла изломали, пришли домой без воды, рассказали о случившемся матери-попадье. А попадья тесто месила: как узнала новость – из квашни тесто по полу разметала и побежала в церковь. Сказала попу: «Ничего ты не знаешь… Была у бабы с дедом курочка-ряба…» Рассказала и про горе деда и бабы, и про двери, и про зашатавшийся на избе верх, и про дочерей, и про себя. Поп услышал – стал церковную книгу рвать…
Сказочный сюжет «Курочка Ряба» известен в восточнославянском фольклоре, в фольклоре поляков, словаков, сербов, в фольклоре народов балтийской языковой группы, в фольклоре таджиков, калмыков, абхазов, вепсов, карелов, турок, вотяков, румын, венгров, в фольклоре жителей Сардинии. Другие варианты и версии этой сказки возникали у разных народов в разные времена, обогащая народный фольклор.
Сказку рассказывали с разными подробностями, но неизменно в ней говорится о том, что переполох увеличивается, как только новость становится известной все большему кругу лиц. В одном из вариантов сказки выведен еще и дьячок – кинулся он на колокольню, ударил в колокол: сбежались миряне-крестьяне: «Что случилось?» - и принялись драться. Есть и такой вариант: поп выслушал попадью, разбежался и ударился о косяк, «тут и помер». Стали попа хоронить, поминки справлять. «Вот какое яичко-то дорогое!» - кончает сказочник историю.
Сказка о курочке Рябе и золотом яичке имеет более полутора десятков вариантов, где присутствуют несколько различных персонажей: дед с бабой или одна старушка, курочка рябая или чёрно-пёстрая, которая сносит яичко или простое или золотое, или неведомо какое, а то и «пёстро, востро, костяно, мудрено». В четырёх лишь сказках дед с бабой пытаются разбить яйцо и плачут, когда его разбивает мышка. И в этом вся загадка, над которой мучается не одно поколение взрослых людей: почему дед с бабой плачут, если сами же хотели яйцо разбить?
Сказка была повсюду распространена. Интересна ее разработка в фольклоре братского белорусского народа. О разбитом яйце узнала сорока – уселась на ворота, а ворота наклонились, хлопнули – сороке хвост отсекли. Полетела сорока к дубу, рассказала о своей беде. Дуб выслушал и сказал: «Я себе сучья пообломаю». Пришел к дубу лось, сказал: «А я себе рога собью». Сбил, пошел к реке обмывать. Река выслушала лося и говорит: «А я возьму да и высохну!» И высохла. Пришла на реку попова дочь – удивилась: воды мало! А когда узнала причину, ведра об землю – бряк! И пошла домой: мать-попадья было заругалась, но, узнав новость, выбросила тесто из квашни, а поп, в свою очередь, церковные книги «на куски посек». Дьячок же сказал: «А я церковь сожгу!»
В другом белорусском варианте сказки не только плачут дед с бабой, кудахчет курица, но скрипят ворота, летят щепки, лают собаки, кричат гуси, попова служанка – чалядка ведра побила, коромысло сломала, заревела, дьяк книги изорвал, а поп церковь спалил.
В украинском фольклоре сказка тоже известна, и в ней говорится о той же незадаче: дед плачет, баба плачет, курочка кудахчет, двери скрипят, дуб ветви опустил, баран рога сбил, река кровью потекла, попова дочь посуду перебила, попадья-матушка квашню-закваску опрокинула, а поп себе косу отрезал. Еще больше бед натворило разбитое яйцо в варианте сказки, в котором говорится, что дед с горя повесился, баба собой плетень подперла, заяц себе хвост оторвал, волк давай себе уши обрывать, попова служанка ведра побила, попадья своих детей едва не потопила, поп церковь поджег, а церковный староста зажег свой дом, односельчане выхватили из огня головешки и понесли по хатам, каждый запалил – все село сгорело.
Один из вариантов украинской сказки так и называется «Мирове горе», то есть общая беда, общее несчастье. От разбитого яйца произошли малые и большие беды: сор под порогом закурился, поросята завизжали, трепалка захлопала-застучала, сорока себе хвост оборвала, дуб ветви обломал, волы себе рога посбивали, море вздулось, и заходили на нем волны, попова служанка-наймичка ведра разбила, попадья тесто раскидала, поп себе волосы-патлы оборвал: ни к чему стало молебен служить, а дьячок и дьякон по слободе забегали – караул закричали…
Перед нами недосужая выдумка: народные сказочки высмеяли панику тех, кто без причины приходит в волнение. Случилось много нелепых событий, а причины нет: много шума из ничего! Таков иронический замысел сказки. Подумать только, какой шум произвела мышка, разбившая яичко! Сказочники нисколько не жалеют людей, готовых верить небылице. Нелепица высмеяна беспощадно. Во многих этих вариантах сказки происходят странные вещи: после того как мышка разбивает яйцо, начинается конец света. В этих вариантах появляются такие персонажи, как поп, попадья, дьячок, то есть представители религиозного культа.
Больше всего в сказке досталось попу и его домочадцам. От репутации наставников, кем для народа желали быть священники, ничего не осталось. В прошлом веке издатель народных сказок А.Н. Афанасьев представил сказку о курочке Рябе в цензурный комитет, чтобы получить разрешение на публикацию варианта: «Жил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку: мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось. Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась. Идет просвирня, спрашивает: что они так плачут? Старики начали пересказывать: «Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку: мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко и разбилось! Я, старик, плачу, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась». Просвирня как услыхала — в се просвиры изломала и побросала. Подходит дьячок и спрашивает у просвирни: зачем она просвиры побросала? Она пересказала ему все горе; дьячок побежал на колокольню и перебил все колокола. Идет поп, спрашивает у дьячка: зачем колокола перебил? Дьячок пересказал все горе попу, а поп побежал, все книги изорвал». Цензор усмотрел в сказке «глумление над попом и его книгою» - той самой, которую поп, охваченный паникой, изорвал в клочки. Это могла быть и Библия, и любая другая церковная книга.
Не менее примечательно, что член Ученого комитета при Министерстве просвещения А.И. Кочетов в отзыве на книгу великого русского педагога-демократа Константина Дмитриевича Ушинского «Родное слово», в которую была включена сказка о разбитом яичке, отказал этой и другим сказкам в каком-либо «нравственном смысле». А смысл был: едкий, иронический, насмешливый, веселый, - побасенка не была пустой и бессодержательной. Почему именно вариант К.Д. Ушинского получил наибольшее распространение? Какова мораль этой сказки? Максимально упрощенная трактовка «золотого яйца» как золота, богатства, буржуазности? Если взять во внимание, что Ушинский создал свою хрестоматию «Родное слово», в которой была напечатана эта сказка в его обработке для начальной школы, в которой учились, естественно, дети бедных людей, то логично, что можно усматривать смысл сказки в воспитании презрения к богатству: мол, надо довольствоваться малым.
Сложность со сказкой, прежде всего, заключается в том, что непонятно, какой текст считать каноническим. В разных изданиях можно встретить самые разные варианты. Дело осложняется ещё и тем, что к традиционным народным вариантам за последнее время было добавлено немало авторских версий. И лишь небольшая их часть сохраняет исходные смысл и суть оригинального текста. Но какой текст выбрать в качестве основного? К.Д. Ушинский в 1864 году предпочёл тот вариант, который сам неоднократно слышал в детстве и который и поныне тиражируется различными издательствами. Текст этот таков:
«Жили-были дед и баба. Была у них курочка Ряба. Раз снесла курочка яичко да не простое, а золотое. Дед бил-бил, не разбил. Баба била-била, не разбила. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Плачет дед, плачет баба, а курочка говорит им: “Не плачь, дед, не плачь, баба! Я снесу вам другое яичко не золотое, а простое”».
Не всё так просто обстояло с «Курочкой Рябой» в 20-е годы при Советской власти. Так, Деткомиссия при ГУСе высказывалась против напечатания «Курочки Рябы», в то время как Комиссия при Главсоцвосе, наоборот, включила эту сказку в список одобренной литературы по темам ГУСа. А.В. Луначарский, возглавлявший тогда Наркомпрос, которому подчинялись все три ведомства, потребовал объяснений, и они были доставлены Главсоцвосом: «Сказка «Курочка Ряба» помещена в ряде книг для чтения, предназначенных для первых классов сельских школ. Дело педагогов объяснить детям, что золотых яиц куры не несут, и деревенские дети сами это прекрасно знают».
Сказка с сочным началом «Жили-были дед и баба. И была у них курочка Ряба» принадлежит Владимиру Ивановичу Далю:
СТАРИКОВО ВЕЛИКОЕ ГОРЕ
Жилъ былъ старикъ со старухой, у нихъ была курочка рябушечка; снесла рябушечка первое яичко въ кутѣ передъ печкой, подъ самымъ окошкомъ; пестро востро костяно мудрено.
Положила старуха яичко на полочку, мышка бѣжала, хвостикомъ вильнула, полочку свернула, яичко скатилось, объ полъ разбилось. Старик плачетъ, старуха рыдаетъ, курочка кудахчетъ, огонь въ печи пылаетъ, двери скрыпятъ, соръ подъ порогомъ вскружился, тынъ покосился, ворота хлопаютъ, щепы въ поле летятъ. Сбѣжались сосѣди: что, что?
Старикъ говоритъ: вотъ такъ и такъ, наша курочка рябушечка снесла яичко, пестро востро костяно мудрено. Положила старуха яичко на полку, мышка бѣжала, хвостикомъ вильнула, полку свернула, яичко скатилось, объ полъ разбилось; я старикъ плачу, старуха рыдаетъ, курочка кудахчетъ, огонь въ печи пылаетъ, двери скрыпятъ, соръ подъ порогомъ вскружился, тынъ покосился, ворота хлопаютъ, щепы въ поле летятъ! Какъ услыхали сосъди про стариково горе, такъ развели руками и ну вопить на всё село.
Сбѣжалось село: что, что?
Старикъ говоритъ: вотъ такъ и такъ, наша курочка рябушечка, снесла яичко, пестро, востро, костяно, мудрено. Положили яичко на полочку, мышка бъжала, хвостикомъ вильнула, полку свернула, яичко скатилось, обэ полэ разбилось! Я старикъ плачу, старуха рыдаетъ, курочка кудахчетъ, огонь въ печи пылаетъ, двери скрыпятъ, соръ подъ порогомъ вскружился, тынъ покосился, ворота хлопаютъ, щепы въ поле летятъ, сосѣди на все село плачутъ, руками машуть! Тутъ заголосило все село въ голосъ, стало рвать на себѣ волосъ, тужить по стариковомъ великомъ горѣ.
В предисловии к своему сборнику «Русские народные сказки» Алексей Толстой писал: «Моя задача была такая: сохранить при составлении сборника всю свежесть и непосредственность народного рассказа. Для этого я поступаю так: из многочисленных вариантов народной сказки выбираю наиболее интересный, коренной, и обогащаю его из других вариантов яркими языковыми оборотами и сюжетными подробностями. Разумеется, мне приходится при таком собирании сказки из отдельных частей, или "реставрации" ее, дописывать кое-что самому, кое-что видоизменять, дополнять недостающее, но делаю я это в том же стиле - и со всей уверенностью предлагаю читателю подлинно народную сказку, народное творчество со всем богатством языка и особенностями рассказа». Работая над сказкой «Курочка-ряба», А.Н. Толстой выбрал вариант А.Н. Афанасьева с благополучным концом, писатель выделил основную мысль, сократил текст, облегчив его от усложняющих подробностей.
КУРОЧКА РЯБА
Жили-были дед да баба, У них была курочка ряба. Снесла курочка яичко: Пестро, востро, костяно, мудрено, - Посадила яичко в осиное дупелко, В кут, под лавку. Мышка бежала, хвостом вернула, Яичко приломала. Об этом яичке дед стал плакать, Бабка рыдать, вереи хохотать, Курицы летать, ворота скрипеть, Сор под ногами закурился, Двери побутусились, тын рассыпался, Верх на избе зашатался... А курочка ряба им говорит:
― Дед, не плачь, бабка, не рыдай, Куры, не летайте, Ворота, не скрипите, сор под порогом, Не закуривайся, Тын, не рассыпайся, Верх на избе, не шатайся, Снесу вам еще яичко: Пестро, востро, костяно, мудрено, Яичко не простое - золотое.
Саратовская обл.
Дорогое яичко
Жили старик со старухой. И была у них курочка рябушечка стара старушечка. Снесла яичко в сенцах на полке, на ржаной соломке. Откуда мышка ни взялась, расколола это яичко. Деда плачет, баба горюет, сорока ногу изломала, тын расшатался, дуб с себя листочки посшибал. Попова дочь за водой пошла, вёдра разбила, пришла домой без воды. Попадья спрашивает: "Что ты дочь, без воды пришла?" Она рассказывает: Какое на меня горе, какое на меня великое: "Жили старик со старухой. И была у них курочка рябушечка стара старушечка. Снесла яичко в сенцах на полке, на ржаной соломке. Откуда мышка ни взялась, расколола это яичко. Деда плачет, баба горюет, сорока ногу изломала, тын расшатался, дуб с себя листочки посшибал. А я за водой пошла, вёдра разбила, коромыс разбила. Хоть ты, попадья, покидай с горя пироги за окошко!" Попадья с горя и выкинула пироги за окошко. Поп идёт: "Что это ты, попадья, делаешь?" А она отвечает: "Какое на меня горюшко, какое на меня великое. Жили старик со старухой. И была у них курочка рябушечка стара старушечка. Снесла яичко в сенцах на полке, на ржаной соломке. Откуда мышка ни взялась, расколола это яичко. Деда плачет, баба горюет, сорока ногу изломала, тын расшатался, дуб с себя листочки посшибал. Наша дочь за водой пошла, вёдра разбила, коромыс разбила. А я с горя покидала все пироги за окошко. А ты, поп, хоть с горя об косяк расшибись!" Поп разбегся, да как ударится об косяк! Тут и помер. Стали попа хоронить и поминки справлять. Вот какое яичко-то дорогое!
Воронежская обл.
Курочка рябушка
Жили были дед и баба. И была у них курочка рябушка. Курочка была не простая, значит, и несла яички золотые. Вот снесла рябушка золотое яичко, крупное такое, любо смотреть. Увидел яйцо дед и зовёт бабушку. Стали они хвалить курочку рябушку. А потом дед и говорит: "Наддать-то яичко на хорошее место положить, чтобы видно было. Ну, и положили. Положили и не налюбуются. Весь день любовались. А у бабушки с дедушкой был кот мурлыкушка, очень до мышей злой. И вот когда дед с бабушкой легли спать, стал мурлыкушка за мышкой бегать. Съесть её удумал. Мышка и туда и сюда - некуда от кота не денешься. Увидала она яичко, хотела за него спрятаться - и нырь на полку. А яичко на полке не удержалось и на пол упало и разбилось. Утром встают дед с бабушкой. Дай, думают, на яичко полюбуемся. Глядь, а яичка на полке нет. Валяется на полу и разбито всё как есть. Заголосили дед и бабушка и пошли жалиться к рябушке. А курочка им и говорит: "Не плачь, дед, не плачь, бабушка! Снесёт вам курочка рябушка другое золотое яичко, лучше прежнего".
Вологодская обл.
Курочка-тататорка
Курочка-тататорка Снесла яичка В углу на полочке, На овсяной соломочке. Пришла мышка, Хвостиком вильнула, Яичко столкнула, Яичко покатилось Под тын в огород. Тын подломился, Сороке ногу переломил.
Она стала прыгать: Чики, чики, сорока! Где ты была?
― Далеко
― Я у баушки На попрядушке. Что ела?
― Кашку.
― Что пила?
― Бражку. Кашка масленька, Баушка добренька, А бражка слатенька.
Белорусский сюжет
Жили были дед, да баба. И была у них курочка ряба. И снесла курочка яечка. Дед бив, бив, бив - не разбив. Баба била, била, била - не разбила. Надо яйки складать в лукошко, а воны - на вокошко. Не завернули у трапицу, положили на полицу. Бегла мышка (а их страсть сколько было!) по полице, хвостиком крутанула (жест рукой), яечка задела. Яечка покатилось, покатилось - бах, тарарах! И разбилось. Баба плачит: "А-а-а, а-а-а, а-а!" (высоким голосом). Дед плачит: "У-ы-ы! У-ы-ы! У-ы-ы! (басит). А курочка бегаить: Куды-куды! Куды-куды! Не плачьте, дед с бабой! Я снесу вам яечко такое, такое: "Не простое яечко - золотоя! И снесла золотое яечко. Дед яго продав и купив печь, чтоб было где лечь. А к печи - трубу, а к трубе - избу, а в избу - лавцы. Завели ребят - все по лавкам сидят, кашу едят, хлеба рушають, да сказки слушають.
Сказку «Курочка Ряба» принято относить к сказкам о животных. Однако многие исследователи сказки с этим не соглашаются и видят в этом сказочном сюжете отражение древнего знания славянских народов. Например, В.Н. Топоров считает, что сюжет сказки содержит мотив, который восходит к мифологическим представлениям многих народов, в том числе и славян. Речь идёт о мотиве Мирового Яйца, которое раскалывает мифологический герой. Из Мирового Яйца, судя по представлениям, имеющим место, кроме славян, у прибалтийских финнов, древних греков, у жителей Китая, Индии, Индонезии, Океании, Австралии, Африки и. т. д., возник мир в целом или отдельные его части (небо, земля, и т. п.). Топоров считает, что сказка про курочку Рябу является крайним вырожденным вариантом этого мифологического представления.
А некоторые исследователи относят «Курочку Рябу» к волшебным сказкам. Все герои волшебной сказки действуют в своих интересах, и если они горюют, то потому, что именно им плохо. Здесь уместно рассмотреть очень похожую на «Курочку Рябу» сказку «Золотое зернышко», в которой эта связь более наглядна:
«Жили-были старик со старухой, и был у них рябенький петушок. Однажды бросили они ему зёрнышко. Проглотил петушок зёрнышко, а обратно из клюва выпало зёрнышко не простое, а золотое. Обрадовались старик со старухой, стали кормить петушка ячменём морёным, овсом ядрёным. А петушок зёрнышки клюёт, старику и старушке обратно золотые отдаёт. Да вдруг петушок одним зёрнышком подавился. Не поёт больше рябенький петушок, зёрнышки не клюёт. Загоревал старик, закручинилась старуха. Солнышко спряталось, небо облаком зашло, ветер зашумел, берёза листочки зароняла. Несла баба воду в дубовых вёдрах, а вода расплескалась. Пришла домой без воды. Спрашивает её муж:
— Что без воды-то пришла?
— Да вот,— рассказывает жена,— Солнышко спряталось, небо облаком зашло, ветер зашумел, берёза листочки зароняла, а у меня вода расплескалась. Вот горе-то, вот беда! Как я без воды щи варить буду?.. А рябенький петушок воды из лужицы попил и стал клевать ячмень да овёс. Проглотил зёрнышко, а обратно из клюва выпадает зёрнышко не простое, не золотое, а серебряное».
Есть параллель этой сказки с «Курочкой рябой»: сначала без какой-либо причины появляется чудо — петушок «зернышки клюет, обратно золотые отдает»; потом чудо вдруг поломалось — петушок поперхнулся, старики в горе, да и солнышко спряталось, ветер зашумел, береза листочки зароняла — вся природа «поломалась» вместе с петушком, с чудом. Жизнь в сказке восстанавливается только в сниженных формах — вместо золота серебро, а в «Курочке Рябе» волшебство вообще ушло, осталась каждодневность, реальность. Сказку «Золотое зернышко» можно в целом рассматривать как ослабленный, смягченный вариант «Курочки Рябы».
Библиография:
1. Даль В.И. Первая первинка. Сказки, песенки, игры. Москва. – 1870. – 88 с. [Даль, 16-18.]
2. Аникин В.П. К мудрости ступенька. О русских песнях, сказках, пословицах, загадках, народном языке: Очерки / Рис. А. Бисти. – М.: Дет. лит. 1988. – 176с., ил. [Аникин, 20-22.]
3. Мельников М. Н. Рус. Дет. Фольклор. – М., 1987.
4. Сказки Саратовской области. Саратов, 1937. Стр. 147-148.
5. Народная сказка Воронежской области. Современные записи. Под. ред. Кретова. Воронеж, 1977. Стр. 17, № 1.
6. Народные русские сказки. Из сборника А.Н. Афанасьева. / Тексты для настоящего издания отобраны В.П. Аникиным; Вступит. статья и словарь малоупотребительных и областных слов В.П, Аникиеа. – М.: Худож.лит., 1982. – 319с. [Афанасьев, 51-52.]
7. Ушинский К. Д. Собрание сочинений: В 11 т. Т. 6. Родное слово. Книга для детей. Год первый и второй. М.; Л., 1949. С. 42–43. [Ушинский, 42-43.]
8. Садовников Д. Этнографические материалы Поволжского края // Симбирские губернские ведомости. 1874. № 46. [Садовников, 32-33.]
9. Русские народные сказки в обработке К.Д. Ушинского / М.: «АСТ-ПРЕСС». – 1999.